В те поры, когда избы наших пращуров топились по-черному, а ночную темень при необходимости разгонял трепещущий свет березовой лучины, бабушки в доме были за все: ячмень на глазу заговорить, погоду предсказать, детвору сказкой потешить. Ах, что это были за сказки, какая замечательная водилась в них нежить! Злыдни, по обычаю, вершили зло—убивали, грабили, насиловали, не злыдни – одаривали мир добром в виде живой и мертвой воды, целебных снадобий и волшебных заклинаний. Все, как положено, все, как у людей, а по-иному откуда? Нечистую силу человек творил по своей мерке, живой пример всегда маячил перед глазами.
Городской быт и поголовная грамотность не уничтожили устного народного творчества, только переиначили, перекроили его. Теперь и темы, и сюжеты все чаще заимствуются из реальной жизни, из действительности, будь то недавнее прошлое или нынешнее повседневье, и украшательства не терпят.
Вот один из таких сюжетов с ярко выраженным медицинским и, как ни печально, слегка криминальным направлением.
В Рязани, как и в любом уважающем себя городе, есть больница имени Семашко. Современники первого наркома здравоохранения позаботились, чтобы память о нем жила долго. И, похоже, добились своего. В обиходе не услышишь: пойду в больницу имени Семашко. Говорят так: пойду в Семашку, лежал в Семашке. И не так давно водители общественного транспорта, придерживая свои битком набитые колымаги возле остановки, были лаконичны до предела: «Семашка!» Следующая—«Радиоинститут!»
Так доброе имя человека стерлось до уровня символа.
Размышляя над этим, полюбопытствуйте, уважаемый читатель, у молодых и юных граждан города: кем был Семашко, чем прославился? Пожмут плечами скорее всего.
Между прочим, не так-то и давно больница называлась по-другому – Салтыковкой. Старики-старожилы помнят об этом. И о том помнят, что прославленный сатирик Салтыков-Щедрин, по совместительству бывший в Рязани вице-губернатором, тут ни причем. А «причем» тут его однофамилец, местный купец-миллионщик Салтыков: больницу он выстроил. Вернее,его добросердечием поставлена.
Салтыков был со странностями, хотя первоначальный свой капитал нажил весьма заурядно: вооружился кистенем и подкараулил на большой дороге купца-ротозея. А странности заключались в том, что, ворочая миллионами, ходил едва ли не в рубище и, жадный до табачного зелья, «стрелял» махру на самокрутки у мастерового люда. Бог покарал его за грехи молодости, за невинно пролитую кровь: наградил дочерью, которая – при несказанной красоте! – оказалась не совсем в своем уме. Униженный и потрясенный, купец не жалел казны, возводя невиданной надежности палаты. К месту заметить, тоже своеобразный поступок: обычно, замаливая грехи, жертвуют на храмы, а Салтыков отважился построить больницу.
Едва достроил, наполнил докторами и прислугой – грянул семнадцатый год.
А в восемнадцатом Салтыкова с женой и дочкой, как заклятых классовых врагов, поставили к стенке. Расстрельным взводом командовал некто Синелыциков, а контроль за качеством его работы осуществлял свирепый комендант по фамилии Ерохин. В кожанке и с маузером.
Неразумная купеческая дочка, уже взрослая, заневестившаяся, глядя в дула винтовок, безмятежно улыбалась и баюкала любимую куклу.
Синелыциков, как вспоминали старожилы, хлипким оказался мужиком, вскоре после того расстрела собственноручно перехлестнул петлей свою жизнь. А Ерохин дотянул до преклонных лет, все ходил по школам, вспоминая вслух, как вершил революцию, и похоронен на престижном кладбище, в шеренге плит, под которыми покоятся «беззаветные» и «самоотверженные».
Старики же, со склеротической памятью люди порой и сегодня оговорятся: «Прихворнул было, в Салтыковке отхаживали…» Но тотчас и поправятся, пугливо озираясь: «Про что это я? Конечно, в Семашке, будь он неладен!..»
Будь неладен Семашко – это для присловья, без какой-либо злобы или ожесточения.
…Такой вот сюжетец, и что здесь взять на веру,в чем усомниться—поди разберись. Но существует – неотъемно от существования города.
Как бы там ни было, а Салтыковка пережила своего строителя и – обворованная: имя-то украли! – на протяжении многих лет оставалась единственным в Рязани и области универсальным лечебным заведением, мастерицей на все руки: исцеляла или пыталась исцелять все хвори и недуги, и пациентами ее были люди самых разных возрастов – от новорожденного дитяти до старца в почтенных годах. Ее корпуса, похожие на крепостные казематы, призревали раненых и увечных на великой войне, вытягивали – буквально с того света – умирающих от голода в дистрофические послевоенные годы.
Ныне у «Семашки» появились солидные конкуренты: мощнейшие, оснащенные современным оборудованием, больницы на окраинах города – в микрорайонах Каншцево и Дашково-Песочня, да и не только они. Рязанцы пользуются услугами двух десятков больниц, включая госпитали, в их распоряжении 34 поликлиники и диспансера, едва ли не две сотни здравпунктов.
Арифметика, что и говорить, впечатляющая, да если добавить врачей, практикующих на дому… Голова кругом пойдет! Короче говоря, доброго вам здоровья, дорогой и ненавязчивый читатель, да поменьше встреч с людьми в белых халатах. В наше трудное время полезно быть застрахованным от всякой хворобы, а лучший вид страховки – несокрушимое здоровье. Научитесь не болеть, совсем не болеть. Если можно…
