Шестиугольный, ноздреватый, покрытый патиной металлический брусочек. С виду совсем не примечательный. Однако он имеет «длинную бороду» тайн, споров ученых о происхождении этой денежной гривны, увлекательных странствий, и, что очень важно — найденных «ключей» к их разгадке в археологических раскопках на городище Старой Рязани в 1970 году.
Чтобы размотать клубок тайн и познать историю первой металлической рязанской деньги, давайте сделаем небольшой экскурс в далекое прошлое Рязанского края.
На заре развития цивилизации результаты своего труда, т.е. товар, наши предки обменивали на товар, пока не додумались до более удобного способа обмена: товар — деньги. Первыми деньгами был скот: овца, корова, бык и так далее. У разных народов деньгами служили разные предметы: топор, зубы собак, черепа людей и животных, перец, кирпичи чая, пропитанного кровью, деньги-камни, размером с мельничный жернов. Древние рязанцы, жившие в лесном краю, богатом соболями, куницами, чернобурыми лисицами, первыми деньгами сделали шкуры. На пушнину они выменивали у римских, византийских, арабских купцов редкие товары, металлические деньги, серебряные денарии, драхмы и дирхемы.
Удобство налицо. И вот в Киевской Руси после принятия христианства появились первые металлические гривны — шестиугольные серебряные брусочки. Их как символ крепнущей государственности стали отливать в процветающих городах: Чернигове, Новгороде и других.
А было ли в Рязани свое денежное дело? Ведь она как столица Рязанского княжества по экономической мощи и культуре приравнивалась к ведущим городам Руси. В научной литературе об этом умалчивается, но предпосылки к денежному производству высказывались на основе развитых ремесел мастеров златокузнечного и литейного дела. О своих, рязанских деньгах интуитивно высказался краевед-нумизмат А. Федоров. Но историкам нужны не предположения и интуитивные суждения, а вещественные доказательства. А их могут представить только археологи, работающие на раскопках городищ, погибших в огне от нашествия орд Батыя в начале XIII века. Таких городищ на рязанской земле около ста, из них именных — тридцать. За последнее столетие при археологических раскопках случайно было найдено несколько зарегистрированных кладов. Примечателен клад, найденный в Старой Рязани в 1876 году: крестьянин И. Ермолаев, разрывая холм, обнаружил основание храма и между плитами из белого камня нашел семнадцать серебряных слитков — гривен новгородского типа.
В 1888 году у села Исады были найдены четыре, а в 1970 году при археологических раскопах — еще пять серебряных гривен.
Таким образом, центром находок гривен является Старая Рязань. И даже найденный самый большой клад гривен XIII века в количестве 199 штук в крепостном валу у Борисоглебской церкви новой Рязани в 1828 году так или иначе связан со Старой Рязанью. После сожжения ее ордами Батыя рязанское епископство спустя некоторое время перебралось в Переяславль-Рязанский вместе со своей казной.
Не новгородского ли происхождения все найденные гривны? Они идентичны по форме и весу, могли быть завезены на рязанскую землю в результате торговых связей.
Можно такое предположить. Но в пользу рязанского происхождения гривен говорит археологическое открытие при раскопках Старой Рязани в 1970 году. «Интересный комплект,— пишет руководитель археологической экспедиции В. П. Даркевич,— состоящий из двух полуземляных построек с остатками железоделательского производства. В восточной части полуземлянок находилась плавильная печь с неглубокой перегородковой ямкой. На полу найдены шлак и крицы, а также свинцовый брусок, похожий на гривну новгородского типа».
Факт отливки металлических монет в Рязани — налицо. А что касается отливок: свинцовые или серебряные — зависело от наличия металла.
Нужно учесть, что поток азиатских серебряных монет сократился. Оскудели и рязанские залежи по реке Хупте в Фофановой слободе и у села Серебряные Ключи, что находились в нынешнем Ряжском районе. Цветными металлами, как известно, рязанская земля никогда не была богата, они завозились со стороны. А деньгами могли быть и медь, и свинец как дорогостоящий товар. Кстати, название «рубль» происходит от слов «рубленый», «рубленка»: палочка — пополам.
Теперь о тайне металлического шестиугольного неказистого с вида брусочка — единственной в мире рязанской денежной гривны. В отчете за 1879 год археологом Селивановым выдана любопытнейшая информация: «Краевед-нумизмат А. Ф. Федоров,— пишет он,— купил у крестьянина Копейкина шестиугольную металлическую денежную гривну киевского типа, найденную на Старорязанском городище, недалеко от усадьбы черничек. Слиток весил 43 золотника 58 долей. Верхняя часть — выпуклая, ноздреватая и покрыта темной матовой патиной. Цвет патины навел Федорова на вывод: это денежная золотая гривна, отлитая из так называемого «зеленого золота». Золотых дел мастер признал этот слиток не золотым, а медным, с ничтожной примесью золота. Анализ мастера вызвал удивление: ни в одном из известных древних кладов медных гривен не встречалось.
Уникальность гривны заинтересовала петербургскую знать. Затем эта гривна исчезла. Ее Федоров уступил начальнику почтово-телеграфного округа для точного определения ее значения. Определение оказалось, по-видимому, очень трудным, т.к. до сих пор господин Н. не возвратил гривну».
После странствий по любителям-нумизматам путешественница-гривна в 60-х годах возвратилась в Рязань. Не мог обойти ее уникум — главный собиратель нумизматических раритетов, заведующий отделом нумизматов Эрмитажа И. Г. Спасский. Посетив Рязань, он внимательно изучил нумизматические фонды Рязанского историко-архитектурного музея, нумизматическую литературу местных краеведов А. И. Черепнина и А. Ф. Федорова. Ученый исследовал рязанскую денежную гривну и ее аналоги, которых не нашлось. Не было и никакой информации о медных шестиугольных гривнах в литературе кроме как об одной, единственной. Эту редкую (если не единственную) предоставил право исследовать гостю Эрмитажа автор этих строк. Осторожно перекладывая из ладони в ладонь шестиугольную денежку из тринадцатого века и отколупнув на ней наклейку, И. Г. Спасский сказал:
— Подлинность несомненна. Именно такой ее описал археолог Уваров. Версия о подделке гривны под золотую отпадает. Золотые гривны, как и серебряные, имели идентичные формы — шестиугольные брусочки. Однако форма рязанской отличается от киевской — она больше по размеру и асимметрична по продолговатым концам.
Подбросив ее на ладони, он продолжал размышлять:
И вес тяжелее киевской — больше ста восьмидесяти граммов. Значит, древние рязанцы имели-таки денежное дело. Но почему только одна? — продолжал размышлять вслух. Пробная? Тогда она не могла быть в обращении как денежно-вещевая или денежно-весовая единица. Но мастера-литейщики обычно для плавки полностью заполняют тигли. Не могли же они ради одной «заквашивать медное тесто». Значит, монет было много. Где же остальные? Может, их постигла судьба золотых гривен? Они тогда ценились на Руси очень дорого. Как золотой товар. Ими даже награждали воевод и князей за ратные победы. Ими одаривали на княжеских свадьбах. А ныне их известно миру только две. Древние владыки, извлекая выгоду, переплавляли золотые гривны на более мелкие монеты, использовали на поделки украшений знати и церковного узорочья. Не могла ли постигнуть такая судьба рязанские медные гривны? А возможно и такое: орды Батыя, сжегшие Рязань, в самом зародыше погубили медное рязанское денежное дело. Те гривны, что были в княжеской казне, разграбили, а потом переплавили на медные таньга. И еще вариант: медные рязанские гривны и посейчас таятся в земле, ожидая своих кладоискателей-археологов.
Возможно, рассуждения Ивана Георгиевича Спасского — крупного ученого-нумизмата — окажутся пророческими: ведь до сих пор археологические раскопки проводились только там, где заселялась феодальная знать, а северная часть городища, где проживали ремесленники и купцы средней руки, осталась не тронутой археологами. Как знать?..
В Эрмитаже научный сотрудник нумизматического отдела М. П. Сотникова, осмотрев медную гривну, засвидетельствовала ее уникальность как денежной единицы и пожелала приобрести ее для Эрмитажа.
Итак, история денежного дела в Рязани.
Безмонетный период, вызванный распадом единой Киевской Руси на удельные княжества, длился около двухсот лет. Кроме ничтожно малого числа серебряных слитков как денежных единиц в торговом обиходе появились опять в Рязани меховые деньги: векша, куна, резана, ушко, полушка и другие. Помните, «за морем телушка — полушка, да дорог перевоз»?
Некоторые исследователи оспаривают хождение меховых денег: дескать, в кладах таковых не найдено. Контраргументация здесь может быть такой: серебряные (свои и завозные) монеты — редкость, потому население их и упрятывало в землю про черный день, а пушные деньги зачем гноить в земле, когда их всегда можно добыть в лесах? В пользу меховых денег как активной ходячей денежной единицы на основе выводов П. И. Дроздовского «О деньгах Русской Правды» высказывает свои предположения исследователь Г. Усов. Рост населения, оживление торговли с соседними странами активизировали пушной промысел. Стимулирование труда добытчиков объясняет происхождение древних русских денег.
Г. Усов приводит определение стоимости частей гривны относительно к существующим ценам на шкурки соболя, голубой белки, горностая и других пушных зверьков. Так, гривна приравнивалась по ценности 20 шкуркам соболя (180 руб. серебра).
Перед тем, как привести относительное сравнение металлических денег с меховыми, следует перечислить их названия: ногата — пушная шкурка с ногами; куна — мех куницы; бель — мех голубой белки; векша — шкурка рыжей белки, ценность которой была ничтожна.
Итак, ногата (20 в гривне) соответствовала одной шкурке соболя (9 руб.); куна (25 в гривне) соответствовала одному хребту шкурки соболя (7,2 руб.); резана (50 в гривне) соответствовала одному череву шкурки соболя (3,6 руб.); бель (48 в куне) соответствовал одной шкурке горностая (15 коп.).
Завоевав северо-восточную Русь, в том числе и Рязанское княжество, золотоордынские ханы проигнорировали меховые деньги и в целях выкачивания ценных товаров ввели свои грабительские деньги: раскрашенные кусочки кожи. Население поняло обман и ответило «тихим» саботажем — сократило промысел ценной пушнины. Ханские баскаки застенали. Пришлось вместо цветных кусочков кожи вводить серебряные дирхемы, которые потом хлынули на Русь. И только с закатом могущества Золотой Орды и ростом экономической и ратной мощи русских княжеств (выигранные битвы в Шишевском лесу, ныне Шиловского района, в 1365 году; на Воже, ныне Рыбновского района, в 1378 году; на Куликовом поле в 1380 году) монополия татарских денег на рязанской земле ослабла. На Руси началась чеканка своих серебряных денег и копеек. Первыми приступили к ней в Новгороде Великом и Пскове, затем в Твери, Москве и Рязани.
Рязанский краевед-исследователь В. И. Зубков в своем труде «К вопросу о древних рязанских монетах» отметил новый этап металлического денежного дела в Рязани, который открыл поборник самостоятельности Рязанского княжества Великий князь Рязанский Олег Иванович. Князь Олег по горькому опыту знал о карательных набегах ордынцев на княжества северо-восточной Руси.
Первым на их пути страдает приграничное Рязанское княжество. Проявляя дипломатическую осторожность, он выкупил право чекана в Орде на золотоордынской серебряной монете рязанской печати. Благодаря этому ценная рязанская пушнина, рязанский янтарь, а также ювелирные поделки рязанских мастеров пошли в другие страны по более высоким ценам.
Меченные печатью князя Олега Рязанского монеты в течение двух десятилетий имели статус рязанских денег. Легенда на аверсе монеты, похожая на надбровные дуги, имела части атрибутики князей Рюриковичей, подчеркивала законность княжеского престола и принадлежность Рязанского княжества к Великой Руси. В дальнейшем, символизируя усиление самостоятельности Рязанского княжества, Великий князь Олег организовал чеканку монет в Переяславле Рязанском и, подчеркивая растущую независимость, усложнил атрибутику на аверсе с легендой, похожей на кунью мордочку. Преемник Олега, его сын Федор (1402—1427), показывая приверженность к политике отца, еще более усложнил легенду на монете, улучшив кунью похожесть. Последующий рязанский князь Иван Федорович (1427—1456), намекая на ослабление ханского влияния на Рязанское княжество, поместил на монете надпись, символизируя свою княжескую власть: «Князь Великий Иван Федорович».
Нумизматические памятники истории развития Рязанского княжества наглядно показывают междоусобную драчку князей за власть. Например, пронский властолюбивый удельный князь Иван Владимирович подкупом взял в Орде ярлык княжения на рязанском престоле в 1408 году и прогнал Федора Олеговича. За короткий срок «сидения» на престоле оставил свой след на монете, выбив на ней слова: «Печать князя» и «Княжа Иван». Но местные бояре не очень шибко чтили пришельца, нарушившего династичность преемственности власти. Возвратив вновь престол, Федор Олегович отомстил самовластцу: монеты с клеймом Ивана Владимировича заштамповал своим клеймом. Поэтому рязанские монеты с легендой пронского удельного князя крайне редки в находках археологов. Завершая историю денег, следует несколько подробнее остановиться на последней рязанской монете — на деньге Василия Ивановича (1456—1464). Эти годы княжения отмечаются централизующим влиянием на Рязанское княжество Московского княжества.
Московские князья, продолжая политику воссоединения Руси, продолжали обрастать новыми княжествами, зависимыми от Москвы. В 1456 году в состав Московского княжества вошло и Рязанское княжество. Бытовавшая на протяжении столетия на рязанских монетах традиционная печать великих князей в виде «куньей мордки» отпала. Деньги новой чеканки по размерам, изображению и надписям стали аналогичны деньгам Московского княжества, их вес уменьшился в четыре раза. На аверсе монеты стали изображаться голова в шапке и круговая надпись: «Князь великий Василий». Реверс (обратная сторона) известен в двух видах: в одном — в кружке из точек просматривается бегущее животное с закинутым вверх пушистым хвостом и надпись «деньга рязанская», в другом — запечатлена птица среди надписи «Се деньга рязанская».
Самостоятельные деньги, в том числе «рязанки», или «мордки», прекратили чеканиться при становлении единой Руси. При царе Иване (Грозном) на единых деньгах стояла надпись: «Государь всея Руси».
Ну, и прежде чем поставить точку в истории рязанских денег, хочется еще отметить такой факт, что они возобновлялись в период 1918—1924 годов, когда был настоящий хаос в денежном обращении. За коробок спичек покупатели выкладывали целый мешок бумажных денег, даже порой не считая их. Обесцененные деньги утратили покупательную способность на бонах.
На бонах, отражающих «лихую годину», наглядно прослеживаются издержки революции.
Чтобы насытить денежный голод, вызванный инфляцией, день и ночь стучали печатные станки, выдавая «на гора» тюки бумажных денег и их суррогатов. Деньги печатали не только города губернского значения, их выпускали уездные, городские и местные самоуправления.
До коллекционеров-бонистов дошло значительное наследство бумажных бон: от высокохудожественных рисунков на купюрах, исполненных в строгом стиле ампир с памятником Петру I, с военной атрибутикой, выпущенных под эгидой Юденича, до грубых, аляпистых тысячных «колоколов», выпущенных Деникиным.
Среди бон есть и рязанские. В 1917 году рязанским городским самоуправлением напечатаны 25-рублевые бумажные боны. По каким-то причинам эти боны не были пущены в обращение. В Касимове городское и земское самоуправление в 1918 году выпустило временные разменные знаки — бумажные боны достоинством в 5 и 10 рублей, имевшие хождение исключительно в пределах уезда. Кроме бумажных бон в Рязанском округе выпускались и боны металлические. Фабрикант Куркин, например, выпустил медные боны достоинством в 25 копеек. Имели хождение металлические боны с надписью на одной стороне — «Аптекарский магазин. Вагнер, г. Рязань». На другой — «20 коп». У рязанских коллекционеров встречались металлические боны с загадочными легендами: «И. К. Савостьянову Ермолая — 5 коп.», «М. Н. Воробьева в Рогожинске — 25 коп.».
Двадцатипятикопеечный жетон с надписью: «Буфет управления М. И. «НЖД», видимо, является ордером на обед. Металлические боны «Зейферт и К. И. Тарпошев» не имеют открытого текста предназначения.
В кризисные периоды наш народ всегда находил оригинальное решение выхода из тупикового положения.
